Бархатная клятва - Страница 14

Она показалась ему еще прекраснее, чем несколько мгновений назад. Его глаза задержались на ее губах, нежных и влекущих. Ее кожа была мягче самого дорогого атласа. У него перехватило дыхание, когда он заглянул в ее глаза.

Гевин, испытавший истинное удовольствие при виде своей невесты, улыбнулся. Джудит ответила ему улыбкой, приоткрыв белоснежные ровные зубы. Оживленный шум толпы вернул Гевина к действительности. Он с неохотой опустил девушку на землю и крепко ухватил ее за руку, словно боялся, что она может улететь. Он не собирался расставаться со своей новой собственностью.

Зрители благосклонно отнеслись к порыву Гевина Монтгомери и громко высказывали свое одобрение. Роберт, недовольный тем, что его оттеснили в сторону, тоже успокоился, увидев, что все довольны и смеются.

Церемония бракосочетания проводилась вне церкви, поэтому свидетелями ее стали все присутствующие. Священник спросил Гевина, согласен ли он взять Джудит Риведун в жены. Гевин взглянул на стоявшую рядом девушку, на ее распущенные волосы, крупными волнами спускавшиеся до талии, где они были собраны в валик.

— Да, — ответил он.

Потом священник обратился к Джудит, которая не таясь рассматривала Гевина. Он был одет во все серое. Дублет и кафтан были сшиты из мягкого итальянского бархата. Воротник и полы были отделаны черной норкой. Единственным украшением служила пристегнутая к поясу шпага с огромным бриллиантом на эфесе.

Ее горничные утверждали, что Гевин красив, но Джудит не предполагала, что от этого человека будет исходит такое ощущение силы. Она ожидала увидеть хрупкого блондина с нежными чертами лица. А вместо него она увидела мужчину с темными вьющимися волосами, улыбающегося ей губами и глазами, от взгляда которых ее охватывал странный трепет.

К радости толпы, священник был вынужден повторить свой вопрос. Джудит почувствовала, как краска заливает щеки, и проговорила:

— Да.

Ведь и правда, она действительно с радостью выйдет за Гевина Монтгомери.

Они поклялись любить, почитать и повиноваться друг другу, потом обменялись кольцами. Толпа разразилась ревом, грозившим снести крышу церкви. Гостям и зрителям стали зачитывать список того, что давалось Джудит в приданое, но за шумом ничего не было слышно Джудит и Гевин, очаровательная девушка и красивый молодой человек, вызывали у всех добрые чувства. Невесте и жениху протянули корзины с серебряными монетами, и они стали бросать их пригоршнями в толпу. Потом новобрачные последовали за священником в тишину и спокойствие церкви.

Гевин и Джудит заняли почетные места на хорах, над гостями. Эти двое напоминали детей, украдкой бросавших любопытные взгляды друг на друга. Гости, с восторгом воспринявшие этот союз, начало которому было положено событием, достойным самой доброй сказки, с умилением наблюдали за молодоженами. Менестрели уже слагали песни, которые будут петь во время торжественного приема. Крепостные и горожане среднего класса, оставшиеся снаружи, обсуждали туалеты гостей и подвенечное платье невесты.

Среди всеобщей радости и веселья только один человек чувствовал себя несчастным. Элис Вейланс сидела рядом со своим толстым женихом, Эдмундом Чатвортом, который дремал на скамье, и взглядом полным жгучей ненависти рассматривала невесту. Гевин выставил себя на всеобщее посмешище! Даже крепостные смеялись над ним, когда он, подобно мальчишке, бегущему к своей первой в жизни лошади, бросился вниз по лестнице навстречу этой женщине.

Как они могут называть рыжеволосую красавицей? Элис не сомневалась, что лицо ее соперницы покрыто веснушками.

Она перевела взгляд с Джудит на Гевина. Именно он был причиной ее гнева. Элис знала его лучше, чем он сам. Несмотря на то что смазливое личико могло заставить его кувыркаться, как клоун, его чувство к ней было глубоким и прочным. Раз он сказал, что любит ее, значит, это так. И она напомнит ему об этом, как только представится возможность. Она не допустит, чтобы ночи, проведенные в постели с этой рыжеволосой ведьмой, вытеснили ее из его памяти.

Элис опустила глаза на свои руки и неожиданно улыбнулась. На пальце было кольцо… Да, кольцо. У нее в голове стал складываться план, и в следующий раз, взглянув на жениха и невесту, она уже не чувствовала себя такой несчастной.

Она заметила, как Гевин, не обратив внимания на предупреждающий жест Рейна, напоминавшего о том, что они находятся в церкви, поцеловал руку Джудит. Элис покачала головой. Эта дура даже не знает, как ей на это реагировать. Ей следовало бы опустить ресницы и покраснеть. Смущенный румянец очень идет Элис. А Джудит Риведун спокойно наблюдала, как он подносит ее руку к губам и прижимается к ней. Она — не женщина, заключила Элис.

Однако и за самой Элис тоже наблюдали. За ней с хоров следил Рейн, которого насторожил ее нахмуренный вид. Он был уверен, что в настоящий момент она не контролирует себя, — обычно Элис с большим искусством скрывала свои истинные чувства, показывая только то, что хотела показать.

Лед и пламень, подумал он. Красота Джудит подобна огню в сравнении с ледяной маской Элис. Он улыбнулся, подумав о том, как быстро огонь растапливает лед, но тут же вспомнил, что все зависит от тепла, излучаемого огнем, и от толщины льда. Его брат — разумный и здравомыслящий человек, рациональный во всех отношениях, за исключением одного — Элис Вейланс. Гевин боготворит ее; стоило кому-либо заговорить о ее недостатках, как он приходит в бешенство. Его молодая жена, похоже, очаровала его, но надолго ли? Сможет ли она смириться с тем, что в его сердце царит Элис? Рейн надеялся, что ей это удастся. Переводя взгляд с одной женщины на другую, он заключил, что Элис создана для того, чтобы ей поклонялись, а Джудит — чтобы любили.